У нас нет общей идеи будущего

У нас нет интегральной, принятой большинством, консенсусной идеи земного будущего.

Идея высокой конкурентоспособности, высокого технологического и финансового развития в конечном счете упирается в стену суперпотребления со всеми присущими пресыщенности пороками вплоть до наркомании и педофилии. Эмпирических доказательств здесь хоть отбавляй – достаточно взглянуть на жизнь западного общества в ее сверхбогатом изводе.

Идея социальной справедливости, которая так или иначе является базовой для всех левых течений обременена изначальной порочностью человеческой природы, коллективной тенью греха, из-под которой на общих атеистических началах по сути дела нет выхода. В итоге равенство оборачивается принуждением к нему, поскольку люди изначально не равны друг другу. Свобода – ограничением свобод и патернализмом государства, братство – маниловскими построениями о всеобщем, вдохновенном движении к солнцу изобилия, которое одинаково равно будет светить для всех.

Идея социальной справедливости, развернутая на практике, оборачивается своей противоположностью, в которой проглядывает дуло револьвера в качестве высшей формы социальной защиты – как раз для тех, кто этой социальной справедливости хотел и добивался.

Трансгуманизм, цифровое бессмертие – это утопии того же свойства, что и лучистое человечество Циолковского или философия общего дела Федорова, то есть попытка (так или иначе облеченная в слова) совлечь Царствие небесное на землю, слишком по-человечески наивная. В практической, земной плоскости – это достижение мертвых или полумертвых состояний, не обладающих главными биологическими признаками живого.

И что же остается?

Остается традиционализм, то есть приверженность к практической мудрости, выработанной десятками поколений до нас. Нет, это не значит, что идея прогресса должна быть отвергнута, но она должна рассматриваться под углом базовых ценностей.

Вера, надежда, любовь – вот что в конечном счете остается человеку как наиболее жизнеспособная идея его земного бытия.

Ведь так просто всё.

Однако нонконформистам всех разрядов, вплоть до самых леворадикальных, хочется посложнее.

Только ни к чему хорошему это не приводит.