Кое-что из истории. Варшавская заутреня

17 апреля 1794, в Страстной четверг по православному календарю, в Варшаве было вырезано около 2300 русских, в основном солдат и офицеров Киевского и Сибирского гренадерских полков. Затем – разгромлено посольство России и убиты свыше 1000 пленных военных.

Так описывали в XIX веке эти события, вошедшие в историю как «Варшавская заутреня»:

«Тысячи русских были вырезаны тогда, сонные и безоружные, в домах, которые они полагали дружескими. Заговор ведён был с чрезвычайною скрытностию… Ксендзы тайно проповедовали кровопролитие, но в глаза льстили русским… Знаком убийства долженствовал быть звон колоколов, призывающих к заутрене… В полночь раздались они — и кровь русских полилась рекою». (Бестужев-Марлинский)

«По всей Варшаве возрастал ужасный шум, выстрелы, свист пуль, неистовый крик убивающих: “до брони! бей москаля! кто в Бога верует, бей москаля!“» (Историк Костомаров).

Напомню, что русские оказались тогда в Варшаве по приглашению польского короля Станислава, будучи втянутыми в гражданский конфликт между сторонниками Конституции 1791 года (которые и устроили резню) и консервативной Тарговицкой конфедерации. Приверженцев последней также уничтожали тогда в Варшаве. «Довольно было указать в толпе на кого угодно и закричать, что он московского духа, толпа расправлялась с ним, как и с русским», — писал Костомаров.

А что касается тех видных поляков, которые симпатизировали России, но находились не в столице, то на виселицу в центре города отправили их портреты. Их повешение запечатлено на полотне, написанном очевидцем тех событий, французским художником Норблином. Оно выставлено в национальном музее в Варшаве. Это экспонирование — одно из многих свидетельств того, как и сейчас гордятся поляки этими событиями.

У нас же о Варшавской заутрене многие десятилетия старались умалчивать во имя советско-польской дружбы. Но на фоне нынешней польской русофобии бессмысленно делать вид, что не было и этой резни, и бесславного конца восстания, разгромленного через несколько месяцев Суворовым.

До 8 класса я учился в международной школе при посольстве СССР в Венгрии. В ней учились и дети, чьи родители были из стран Варшавского договора и из коммунистов западных стран. Более мерзких, чем поляки и где-то чехи, найти было нельзя. Теперь я понимаю, почему мы с ними всегда дрались и в школе, и в пионерлагере на озере Балатон.